Про ожидание любви.

Есть шутка про домашних тараканов, что к кому-то смерть приходит с косой в балахоне, а кому-то в семейках с тапком.

То же самое с любовью. Хер поймешь, когда она к тебе придёт. И как она выглядит.

Ты ждешь и ожидаешь одного, зациклен на этой фантазии, чуть ли не молишься на нее, наблюдаешь этот тапок у других, а к тебе херак!, и вообще неожиданно с юго-запада из слепой зоны прилетает что-то другое. Ты такой (такая) — та не, это не любовь, где коса или че у нее там, губы/ноги.

Проблема, что огромное количество людей не знают вообще, как выглядит любовь. Ну ровно, как смерть. Она непонятна, неизведанна и часто пугающа. А как от всего непонятного человек старается держаться от нее подальше. Более того, он заменяет ее влюбленностью. В чем разница?, спросите вы. В том, что влюбленность — это условный онанизм, а любовь — настоящий секс. Человек надрачивает себя постоянными влюбленностями и их поиском. Фраза «хочу влюбиться!», она как раз про это. Хочу так среагировать на свою личную проекцию о человеке, чтобы расслабиться, дать себе стать счастливей

Боря, ты такой блять умный. И что такое любовь?

Я не знаю. Но это наверное самое близкое к анти-смерти. Что-то, что живет странным образом на такой же вибрации: пугая, не показываясь, оставаясь на расстоянии, скрываясь то ли под балахоном, то ли в семейках.

Единственное «что-то», что способно дать адекватный ответ смерти по глубине, по смыслу, по тому как, строишь отношения с ней на протяжении всей жизни, и наверное про страх. Про очень-очень много страха, из-за которого огромное количество людей живет и умирает без любви.