Израиль — 2023 — Личные мысли на фоне войны
Часть 1
Очень интересно как за несколько дней быстро-быстро проходятся психологические фазы. В Израиле вообще все быстро.
Первый день войны — это день шока. Потому что в даже в привыкшему к обстрелам и взрывам Израилю, такого не было минимум полстолетия. Удивить Израиль насилием — это надо уметь.
На второй день — это фаза замирания. Вчера было ощущение, что страна просто застыла. Я выехал в магазин и люди сосредоточенно делали покупки. Было довольно тихо — обычно там орут, радостно приветствуя друг друга и ходят по-израильски зигзагами. В этот раз все тише и собранней.
На третий день пришла фаза гнева. Скажем так, ей предшествовала фаза отрешенности и разочарования, как выхода из оцепенения. Мысли, что все будет плохо, а когда закончится опять пойдет по кругу. Затем угрюмость — цифры потерь в телевизоре. И потом уже довольно активное раздражение и гнев. Причем последнее приходит, если хорошо отдохнуть, подозреваю что если не высыпаться и не есть, фаза шока затягивается.
При всем при этом я также наблюдаю за своей телесной реакцией и все так же спокойно соблюдаю режим интервального питания. Я думал — интересно не захочется ли мне на фоне стресса есть с утра до ночи, а потом с ночи до утра и оказывается нет. Война помогает собраться. Сейчас найду свой пост, который я писал в феврале 2022 и посмотрю, что из тех советов по психологическому совладанию с эмоциями совпадает и работает в нынешней ситуации. И еще интересно насколько за последние годы я привык работать в ситуации кризисов и неспокойствия. Постоянные перелеты, турбулентная личная жизнь, пандемия, непрекращающаяся война номер 1 — как ни прилечу, теракт, война номер 2. Понятно, что если б не моя личная терапия и профессиональная супервизия, я бы вряд ли выдержал такую нагрузку, но есть и другая сторона — кризисы, которые проходишь сам, очень обостряют понимание других людей и их трудностей и проблем.
Часть 2
Немножко инсайда и размышлений из нынешнего Израиля через призму простого обывателя.
У нас 11-й дней войны и самое психологически тяжелое в этот момент, что непонятно куда ситуация развернется дальше. Все ждут наземного вторжения в Газу и ответки, которая может последовать, а также возможных жертв среди наших солдат. Все говорят про ужасы по отношению к женщинам и детям, но солдаты вообще-то тоже люди. Ответка может быть в интенсификации обстрелов и вступлении Хизбаллы или Ирана в театр военных действий, но по одной недавней статье, то ли весенней, то ли летней(я потерял ссылку), где разыгрывался сценарий возможной большой войны, израильские аналитики прогнозировали, что будет все вместе сразу и наши заклятые друзья возьмут именно эффектом внезапности. То есть одновременно будет и вторжение с палестинских территорий с двух сторон, волнение внутри арабского сектора в самом Израиле, массированный обстрел ракетами дальнего радиуса из Ливана, возможно и баллистическими ракетами из самого Ирана. Таким образом Израиль был бы парализован на какое-то время и морально раздавлен. Судя по тому, что этого пока не случилось и весь Израиль уже стоит на ушах, нам очень и очень повезло. Это не отменяет масштаба трагедии по количеству жертв такого не было с Катастрофы и по жестокости современный Израиль такого не видел.
Если мое поколение знало что-то о Катастрофе из первых уст через поколения дедушек и бабушек, и я помню еще в 90-ые на улицах Израиля было немало людей с татуировками номеров в концлагерях, то наши дети получают эту информацию уже из книг, которые они не читают. Я спрашивал себя, что будут знать мои дети о трагедии нашего народа? Ответ пришел сам по себе, когда дочь сказала — папа, это Холокост и даже хуже.
Дети идут отдельной строкой. Из того, что я вижу детям сейчас чрезвычайно важно находиться в своем доме, спать на своих кроватях, играть в свои приставки и видеть своих родитей родителей (кто не на военных сборах, в других странах и т.д.). Начало войны совпало ровно с тем, как я навещал бывшую жену и бывших детей (ахаха, очень смешно пошутил) и должен был уезжать. Но на следующий день началось. Они смеются, что каждый раз, когда наступает звездос, я удобно оказываюсь с ними. И здесь лирическое отступление, которое я иногда отмечаю, разговаривая с людьми. Развод в браке, где есть дети — это не панацея. Разводиться на ненависти — контрпродуктивно. Вы никогда не знаете, когда и при каких обстоятельствах вам надо будет сотрудничать. Развод говорит о том, что отношения меняются. Это больше не отношения пары, но отношения родителей и все равно партнеров по ответственности за детей и решению финансовых, а также логистических вопросов. Как например вывозить детей или нет. И когда ситуация меняется каждый день, а то и час, лучше чтоб у вас был нормальный альянс. И поэтому, парадоксально, вы готовы к разводу, если вы понимаете как будете сохранять нормальные человеческие/партнерские/дружеские отношения в будущем.
Психологическое состояние людей тут можно было бы описать так: сначала был шок. Я с горькой иронией отметил, что когда первый раз увидел по телеку вооруженных хамасовцев на улицах Израиля, испытал то, что наверное испытал то, что х**л*, когда увидел пр*г*ж*нский марш на столицу. Думал написать пост про психоз — что это то, что постоянно чувствуют люди в психозе или с психотическим складом личности и про концепцию вторгающегося объекта, но лень.
Впрочем к народу. Потом была мобилизация от шока — он нас всех встряхнул. Многие стиснули зубы и сказали — никуда не сдвинемся и не убежим. На этом состоянии наступил гнев. Но тут важно не путать этот гнев с жестокостью и зверством, с которыми столкнулась наша страна. У нас никто никого не хочет крошить из мести. Страна хочет мира и хочет, чтобы рядом не было режима садистов. Кстати, все демонстрации с наклейками парашютистов в прогрессивных городах и странах меня не очень удивили. Я помню вторую интифаду. Меня скорее удивила поддержка многих страна. Те, кто вышли на про-х*масовские демонстрации и им сочувствующие могут прикоснуться к своему собственному садизму только опосредованно — через действия других людей.
Причем появилась легитимная категория людей — наших соседей, которым можно прибегать к сaдизму через борьбу с «колонизацией» и прочей лево-радикальной бурдой, стало быть садизму стало можно сочувствовать и тем самым прикасаться к этой своей внутренней части, без того, чтобы ощущать себя плохим человеком. Жалко старик Фрейд не может на все это посмотреть.
На данный момент мы в безопасности (насколько это сейчас возможно). Мы на юге, тут есть некоторые нюансы, но мы как и все наблюдаем, что будет дальше. Я понял, что пост можно растянуть еще настолько же, но я не хочу уходить в политический анализ. Думаю, что как мои собственные мысли в здесь и сейчас он достаточен.
Часть 3
Немножко вербализирую происходящее для себя и для тех, кто хочет послушать размышления из нынешнего Израиля.
Одна из вещей, которые универсально объединяют Израиль — это семья. В изральском обществе полно проблем и разногласий в поле каждодневного быта: агрессивные водители, шумные соседи, обманщики в сфере услуг, протискивающиеся без очереди люди и т.д. Однако, одна вещь, которая универсально объединяет всех — это семья и дети. Со средним количеством 2.7 детей на семью, все израильтяне более-менее проходят и затем сопровождают детей по проторенной дорожке: свадьба-роддом-садик-школа-армия-университет — rinse and repeat. Поэтому когда по телевизору показывают целую семью, убит*ю в кибуце вместе с детьми, причем не просто, а с пытками — практически каждый израильтянин узнает в ней себя и своих детей. И эти рассказы идут не прекращаясь.
В 19-20 веке, это можно было бы списать на элементарный — в огромных кавычках — погром. В 2020-х вдруг оказывается, что мы в хай-тек державе недалеко ушли от тихих улочек Кишинева 1900-х.
Несомненно, у евреев есть генетическая память гонений и систематического истребления, и хотя сейчас есть сильные государство и армия, картинки перед глазами не могут не задействовать травматические переживания на уровне всей страны. При этом, моя личная аналитическая часть, которая никогда не дремлет, смотрит за происходящим, и я прям внутри себя восхищен тому как люди зрело переваривают потери. Без обращения в садизм. Это и есть признак цивилизации. Да, тут грязно, жарко, шумно. Но в отличие от других мест, где так же грязно, жарко и шумно, тут нет культа смeрти. Поэтому этот народ всегда выживал и побеждал. Потому что сама жизнь всегда побеждает.
Я считаю, что у каждого народа и у человечества в целом есть путь, которые они проходят. Конец 20-ого, начало 21-ого века показали, что может быть мир и сотрудничество. И в этом отношении, Израиль может стать примером стремления к жизни. Но дорога к этому еще очень долга.
Часть 4
Травма просачивается внутрь многих из нас. Она приходит через маленькие вещи.
Например, я мониторю группы жилья в Тель-Авиве и в них периодически появляются объявления: мою соседку застрелили на фестивале в Реим, я не могу больше жить в этой квартире. Сдается.
Или — в квартире осталось 2 котика, хозяйка умерла в больнице, ищем куда пристроить.
Или, как это было в первые дни, когда соцсети заполонили видео из фестиваля — вот видео, где танцует несколько девушек, одна из них просто потрясающе красивая. Через несколько дней в ленте — нашли тело, застрeлена террoристами, соболезнуем семье.
Внутри Израиля от этого невозможно убежать, т.к. все находятся в одном сообщающемся сосуде. Снаружи Израиля, возможно, можно но когда вибрирует страна-прародитель иудео-христианской мысли, с ней вибрирует весь мир.
Что важно понимать, когда мы травмируемся?
Сохранять внутренний голос, который говорит: ты в травме, тебе тяжело, у тебя меньше терпения, больше страха, а иногда и ужаса, больше ярости. Именно этот голос помогает сохранить трезвое ядро личности, т.к. этот голос ему и принадлежит.
Второе, иметь какой-то ресурс поддержки. В Израиле, как ни странно, с этим может быть легче, чем снаружи, т.к. страна сейчас очень сплотилась. Раздавались критические голоса против тех, кто уезжал в начале войны, я с этим категорически не согласен. Если была возможность уехать, сохранить себя и быть в безопасности — прекрасно. Желание некоторых затащить всех под обстрелы напоминает стокгольмский синдром. В плане ресурса мне также было интересно смотреть на искреннюю реакцию интернета, особенно англоязычного — как много Израиль получал поддержки, когда хамас и ко (с) вторглись в киббуцы. Ровно через сутки включились боты с контр-пропагандой — столько заняло, чтобы сориентироваться — и я цокнул языком. Как говорил Владимир Ильич Ленин «Не верьте всему, что вы читаете в интернете.»
Травматизация, которая также проживается изнутри Израиля заключается в том, что большинству адекватных израильян абсолютно не хочется, чтобы погибали мирные люди на другой стороне из-за бомбежек. Я слышал запись разговора на арабском, где наш полицейский разговаривает, видимо, со скрытым агентом/информатором, который говорит, что не может эвакуироваться в южную часть Газы, т.к. хамас перегородил дорогу и стреляет в людей. Ужас и ловушка, в которой оказались люди там — неописуем.
Мы не знаем пока, что будет дальше и это тоже вносит значительный вклад в проживание травмы. Это тоже нужно понимать — неопределенность и опасность травмируют больше, чем опасность и определенность.
Такие промежуточные итоги.
Часть 5
Пока идет война, использую свой профессиональный опыт и навык саморефлексии, чтобы поделиться о психологическом проживании влияния войны на психику. Если вам это полезно сейчас, то хорошо. Если нет, дай бог, чтоб никогда не понадобилось.
Одно из очевидных спасений из неспокойной зоны является эвакуация или переезд. Впрочем, тут тоже много дискуссий на тему того, кто что считает неспокойным. Для кого-то, например, сам фон жизни в Израиле неспокоен настолько, чтобы эвакуироваться. Однако, для психики эвакуация зачастую не является ответом в проживании психологической травмы войны. Почему?
Человек переезжает в место, где о войне ни сном ни духом. Не бомбят, не взрывают, не стреляют, люди живут спокойной жизнью, ходят в кафе, жалуются на то, что на пончиках стало меньше глазури. У эвакуировавшегося происходит когнитивный диссонанс и расщепление психики. Во-первых ему кажется, что этим людям все равно, что в его стране уб*вают. Это задействует механизм «я никому не нужен». Во-вторых, поскольку другие люди не пережили и не разделяют его опыт, у него активизируется чувство одиночества и ощущение непонимания. Вдвойне в другой стране, где на это накладывается еще новая культура и язык. В-третьих, он начинает сомневаться в своем травматическом опыте — может и не было этого всего, что я пережил? Может драматизировал/а? Вот же за окном птички поют. Это мешает принятию и переработке своего травматического опыта. И наконец, в четвертых, обычная мирная жизнь на фоне опыта войны может очень удручать. Психика вновь расщепляет реальность на плохую и хорошую, где хорошей нельзя верить, т.к. ее могут разрушить (ведь было же уже так) и это вызывает море тревоги, а плохая преследует через гнев, ужас, стыд, т.к. ты-то ведь не выбирал свою прошлую реальность, она с тобой случилась.
Я думаю, что сложность проживания травмы вдалеке — это одна из причин, почему так много людей вернулось в Украину после того, как уехали. Годы и годы нам предстоит преодолевать последствия и коллективной и индивидуальной травмы. Поэтому, если она вас немного нагнала, даже если не случилась с вами напрямую, то это скорее хорошо, чем плохо. Это говорит о том, что вы не даете механизму вытеснения загнать ее внутрь и потом проявиться соматикой в теле или эмоциональным неврозом. Об этом всем можно и нужно потихоньку говорить и распаковывать.
Пусть не будет по-старому, но может быть по-другому и это тоже может быть хорошо.
Часть 6
Прошел 31 день с начала войны. Израиль оживает. Это можно сравнить с тем, как цветок распускается на твоих глазах и тянется к солнцу.
На дорогах вновь много машин. На стройках появились рабочие. В кафе очередь. Думаю, что следующим шагом будет возвращение полетов.
Там и сям падают ракеты, но это израильтян не пугает. Пока непонятно, что будет дальше с 240+ заложниками. Что сделают с х*мас*м, всем понятно, что разговаривать с ними бесполезно. Против нашего премьера и так выходили раз в неделю на демонстрации, Вместе с этим ощущение — прям на уровне народа — угрюмой силы воли и силы в целом, приправленной долей юмора и оптимизма. Огромный всплеск патриотизма. Мои старшие дети с гордостью говорят про армию. Младший соорудил такой реалистичный костюм х*мас*вского боевика, в котором иронично бегал по дому, что я до того, как громко и долго смеяться, чуть не обо**ался от страха. Не удивляйтесь — это способ справиться со стрессом. Многие израильские дети ни с того ни с сего вдруг воссоздают шум сирены воздушной обороны. Сидишь в кафе, слышишь эти уиууиу и собираешься подрываться и искать убежище, ан нет — ребенок рядом развлекается.
Я также размышляю про один маленький народ, который что бы не сделал, все равно получит дозу ненависти и критики. Я бы в это не поверил — ведь точно же можно что-то сделать, чтоб к тебе лучше относились! — если бы в детстве сам не столкнулся с антисемитизмом и уже во взрослом возрасте не осознал его нелогичность. В детстве ты-то считаешь, что точно в чем-то виноват. 6-летний. Родившийся не с фамилией Ивановов. С грустными глазами. Аще виноват далше некуда! В терапии мне это очень напоминает состояние клиентов (это очень частая история), которые в замешательстве считали в детстве, что чем лучше будут себя вести, тем родители будут больше их любить. Но эта связка не работает. Да, в каждом народе есть такие неприятные представители, что самому хочется им вломить, но опять же — в каждом народе, и мы тут не отличаемся ничем. Я много размышляю сейчас про антисемитизм и о том, как он трансформируется со временем, но суть его остается. Однако, мне не хочется об этом писать и стимулировать политические дискуссии из серии, что лучше Самсунг или Айфон. Девиз Израиля, и это ощущается сейчас наиболее сильно — нас , а мы крепчаем. Как говорила Голда Меир Байдену, когда он приезжал в Израиль сенатором: не бойтесь, господин сенатор, сила Израиля в том, что нам некуда отступать.
Если не случится большого черного лебедя, то думаю это мой последний пост про войну и дальше буду писать под настроение и в обычном режиме про отношения, астрологию и психологию.
Всем мира, безопасности и спокойствия!
